Спартак - Страница 80

Спартак: Крикс…

Крикс: Ладно, не буду. Бывший гладиатор может обижаться на своего товарища, но претор "галлов" не имеет на это права… Давай я тебя лучше развеселю. Кто-то пустил слух, что новый римский консул Лен-тул — это наш ланиста Лентул Батиат. Представляешь? Ребята уже решают, с каким оружием пустить этого толстяка на арену. Как по мне, быть ему андабатом. Андабатам ведь бегать не нужно, стой себе, размахивай ножичком, пока не зарезали!..

Спартак: Смешно… И весьма полезно. Перед решающей битвой можно будет крикнуть: "Даешь Батиата!" Жаль, что это и вправду не наш ланиста! Консулами сейчас в Риме Гней Лентул Клодиан и Луций Геллий Публикола. Геллий — ставленник Помпея, Лентул — марианцев.

Крикс: Геллий Публикола? Так он родич Вари-ния?

Спартак: Очень дальний. Род один, семьи разные. Но Вариний хотя бы воевал, а эти… Говорят, правда, что Гней Лентул неплохой полководец, только армией ни разу не командовал. Штабная крыса! Не Вариний, одним словом.

Крикс: Жаль, не прикончил ты Вариния!

Спартак: Я и сам жалел. Поначалу. А потом решил — так даже лучше. Пусть живет долго, и пусть ему в спину пальцами тычут…

Крикс: Мол, не тот ли это Вариний, которого гладиаторы разбили? У которого Спартак коня забрал? Верно… Знать бы, где этот задира сейчас!

Спартак: В провинции Азия. В бой его уже не пустят, будет готовить резервы для армии Луция Лукулла.

Крикс: Знаешь, меня всегда поражало, как ты в этой римской кухне разбираешься. Кто какого рода, какой семьи… Да и не меня одного. Многие говорят, что ты совсем не похож на фракийца.

Спартак: А каким должен быть фракиец? Носить широкие штаны, заплетать волосы в косички и красить лицо перед боем?

Крикс: И даже под страхом смерти не выговаривать латинское "th". Дело не в косичках. Ты слишком похож на римлянина, Спартак!

Спартак: Да, мне говорил это один центурион перед тем, как я приказал распять его на кресте. И даже с креста что-то пытался кричать… Думаешь, если я римлянин, тем, на Капитолии, будет легче?

Крикс: Не будет… Но и нам тоже! За что мы воюем, Спартак? За Италию? За то, чтобы убежать и спрятаться за Альпами? За то, чтобы уничтожить Рим? Скажи это мне, своему товарищу, мне, претору "галлов"! Когда запоет труба, рассуждать об этом будет поздно…

Спартак: Мы договорились еще на Везувии, Крикс! У тебя свое войско, у тебя своя цель. Но пока мы вместе.

Крикс: Пока… Пока — что?

Спартак: Пока мы не выиграем эту кампанию. Лето все решит. Прошлой осенью мы разбили трех преторов и освободили юг Италии. Если мы разобьем консулов, вся Италия будет наша. А там…

Крикс: Нет! Это ты вчера говорил Ганнику. Он поверил, я не верю. Тебе не нужна свободная Италия, Спартак! Сколько раз я предлагал тебе провозгласить новое государство, наше, свободное, где всем найдется место — кроме проклятых римлян!

Спартак: Ганник, как ты помнишь, тоже говорил что-то похожее. Ему я ответил "рано". Тебе я отвечу иначе. Не рано — поздно! "Ибо всякой вещи есть свой срок и приговор…"

Крикс: Что?!

Спартак: "Ибо всякой вещи есть свой срок и приговор…" Так сказал мне один сириец, это записано в какой-то священной книге. Свободной Италии уже нет, Крикс. Нет и не будет. Есть Рим… Погоди! Ты задал мне много вопросов, а теперь выслушай ответ. Свободная Италия — это люди, которые готовы в такой стране жить и за нее сражаться. Еще сто лет назад это было возможно, теперь же… Кто пойдет за тобой, Крикс, кроме батраков с полей и разбойников с гор? Все остальные уже покорились. Вспомни! Этрурия, Умбрий, Лигурия и, конечно, Лациум уже много веков дружат с Римом. Сейчас там живут римские граждане, они голосуют, выбирают консулов. А здесь, на юге… Ты же видел: кампанцы и луканы — просто рабы, готовые лизать чужой сапог, бруттии ненавидят и будут ненавидеть любую власть, любую державу — что Рим, что Италию. А твои самниты… Не спеши, Крикс, послушай! Ваша знать перебита, города разрушены, земля перешла к римским колонистам. Несколько десятков храбрецов не изменят того, что случилось. Увы!..

Крикс: "Ибо всякой вещи есть свой срок и приговор…" Хорошо, что хоть сейчас ты со мною откровенен, Спартак! Буду откровенен и я… Все это мне известно, но и ты, и римляне — вы все считаетесь без Хозяина, без Того, Кто на деле вершит судьбу Италии!

Спартак: Думаешь, твои боги помогут тебе, Носящий Браслет?

Крикс: Не мне — Италии! Ты умеешь воевать, Спартак, но я потомок жрецов, и мне известно кое-что иное. Судьбы Рима и Италии решатся не на поле битвы, настоящее сражение состоится не здесь, не на земле. Я… Я так и не стал жрецом, Спартак, не успел, в семнадцать лет ушел воевать за нашу землю. Но кое-что я знаю. Боги отступились от Рима! Они молчат, когда на Капитолии режут очередного пленника и пытаются его кровью задобрить Хозяина. Боги не спешат, Они ждут, Они выбирают. И я… И я знаю, что делать, чтобы Они помогли воскресить Италию! Мы, наша армия, мы лишь протопчем тропу…

Спартак: Так кто же, скажи, считает наших товарищей баранами на алтаре? Крикс! Что бы ты ни делал, боги не сойдут на землю и не атакуют консульские легионы в полный рост.

Крикс: Сражаться будут солдаты, а боги даруют им победу!

Спартак: Пусть даже так. Но мы еще не протоптали тропу, Крикс. Я не обманывал Ганника. Если нам удастся разбить консулов…

Крикс: Если нам удастся разбить консулов, мы возьмем Рим?..

Спартак:…И волк будет выть на Капитолии! Нет, Рим мы взять не сможем, но тогда у нас будет выбор. Выбор — и сила. Если мы обратимся к Италии из разоренного консульского лагеря, нас будут слушать совсем иначе. Нас — Крикса, Первого Консула Италии, и Спартака, претора гладиаторов. Мы сможем на равных договариваться с Митридатом, Серторием и Косматой Галлией и не просить — требовать у них помощи. В конце концов, мы получим возможность просто уйти из Италии, хотя бы на время, и у нас будет несколько месяцев, прежде чем римляне пойдут по следу.