Спартак - Страница 113

113

Как видим, первым следствием похода Спартака на юг стало образование двух "освобожденных районов" — галльского и этрусского. Почти вся Северная Италия римлянами была потеряна, более того, угроза нависла над самой столицей. Имелся еще один резон в существовании этих районов — в случае удара с севера они должны были прикрыть основную спартаковскую армию. Так и случилось, когда в Италии вернулся Помпей. А Спартак между тем прорывался на юг, где продолжали воевать "галлы" Ганника и вечные бунтовщики бруттии. У римлян оставалась лишь часть Средней Италии.

Окружение? Да, окружение. Именно то, что когда-то проделал Ганнибал, перейдя Альпы. Враг на юге, враг на севере, в результате Рим лишался огромных территорий, с которых уже не поступит в закрома хлеб, откуда не придут в римскую армию новые солдаты.

В такой тактике был еще один смысл. После гибели Сертория его сторонники в Испании продолжали сражаться. Имелась надежда, что в водовороте паники (Спартак у ворот!) заговорщики-марианцы, подождав, пока Красс покинет столицу, все-таки попытаются захватить Рим. В этом случае все пошло бы по прежнему сценарию.

Марианцы не выступили без своего вождя — страх перед Спартаком оказался сильнее межпартийных раздоров. Марк Красс мог воевать, не опасаясь за свой тыл. Сообразив, что главные силы спартаковцев двинулись в обход, через Пицен, он рванулся наперерез.

Плутарх:

"Красс остановился у границ Пицена, чтобы встретить двинувшегося туда Спартака…"

Но прежде чем Марк Лициний вступит в свой первый бой с презренными гладиаторами, приглядимся внимательнее к его армии. Мы уже знаем, что в ней восемь легионов, включая два недобитых консульских. Всего, вместе со вспомогательными войсками, не менее шестидесяти тысяч. Много, очень много! Восемь легионов римляне набирали за свою историю только один раз — после Канн. А ведь у Красса было больше: шесть новых, два консульских и остатки еще двух, вероятно, лишившихся к тому времени Орлов, потому и не попавших в перечень. Более того, именно сейчас, этой страшной осенью, никого уговаривать не пришлось — в армию потоком вливались добровольцы, причем не только рядовые, но и офицеры.

Плутарх:

"Многие из знати отправились вместе с ним в поход благодаря его известности и по дружбе с ним".

Кое-кого из этой "знати" можно назвать поименно. Прошу знакомиться:

Марк Муммий — претор, коллега Красса по должности, потомок известного плебейского рода.

Гней Тремеллий Скрофа — квестор, начальник конницы. Еще совсем молодой человек,сын давнего друга Красса.

Луций Квинкций — опытный вояка, сражался еще в Первую Митридатову войну под знаменами Суллы. Несмотря на это, считался демократом, в 74 году до Р.Х. избирался народным трибуном.

С Крассом отправился в поход и наш старый знакомый Квинт Аррий, тот, что разбил у Гаргана отряд Крикса. Теперь он был одним из легатов. Как видим, набор имен внушительный. Между прочим, это еще более убеждает меня, что среди штабных офицеров Красса был и Юлий Цезарь. Не мог молодой военный трибун прятаться за римскими стенами, когда все — и аристократы, и демократы — пошли спасать Отечество. Ведь это же верная политическая смерть! На следующих выборах обязательно спросят, обязательно напомнят.

…Среди штабных офицеров Красса был, как считается, и Катилина. Не удивлюсь. Этот храбрый честолюбец тоже рвался на самый верх, а тут такой повод…

Итак, неплохое войско, неплохие офицеры. И моральный дух на высоте. Ведь не заморские земли идут грабить — Родину спасать. Вот только бы встретить этих грязных рабов, этих недочеловеков!..

Встретили. А точнее, встретились. Именно там, на границе двух областей — Эмилии и Пицена. Тут у наших славных авторов явная путаница. Аппиан, как вы помните, считал, что вначале Спартак еще раз разобрался с объединенной консульской армией, а потом принялся за Красса, Плутарх же был уверен, что консулы уже передали свои легионы новому главнокомандующему. Кому верить? Я бы поверил Плутарху. Аппиан, это мы знаем, слишком часто путает — и события, и имена. Еще раз вспомним, что Красса назначили командующим в августе, а битва на границе с Пиценом случилась позже, осенью. Очевидно, к этому времени консулы уже вернулись в Рим, а их легионы присоединил к своей армии Красс. Да и не поверю я, чтобы Гел-лий и Лентул решились атаковать двумя легионами спартаковское толпище, ведь они были уверены, что в войске Спартака сто двадцать тысяч только пехоты. Какой уж тут героизм!

Итак, Спартак спешит к Пицену, но на дороге у него уже стоит Красс. Позиция удобная — римская армия прикрывает одновременно и путь на юг, вдоль Адриатического моря, и Соляную дорогу, ведущую через горы к Риму. Остается с умом использовать все преимущества, ведь войско Красса по численности едва ли меньше спартаковского, а качеством значительно выше. Что же делает Марк Красс? Он знает — должен знать! — что враг умен и хитер, что единственная возможность победить — это собрать силы в кулак, вызвать спартаковцев на открытый бой…

…Ночь, красная преторская палатка, неровный огонь светильников, карта на столе. Красс думает. За полотном палатки ждут его легаты. Спартак уже близко, пора отдавать приказ — первый, но такой важный…

Мне не за что любить Марка Лициния Красса — в этом с добрыми римлянами я полностью солидарен.

Но так и хочется шепнуть ему на ухо: "Мой претор! Все, что угодно, но только НЕ ИГРАЙ В ГАННИБАЛА. Не пробуй Спартака ОБМАНУТЬ!"

Не услышит меня претор Красс. А ведь он не такой уж плохой полководец! Но в этом вся и беда. Так хочется победить красиво, устроить врагу Канны — чтобы современники восхищались, чтобы историкам чернил на дифирамбы не хватило…

113